- «Литературная газета»
от 25 октября 1958 г. Письмо членов редколлегии журнала «Новый мир» Б. Пастернаку;
- страница газеты
«Правда» от 26 октября 1958 г. С обвинительной статьей Заславского;
- «Литературная газета»
от 1 ноября 1958 г. Гневные письма советских людей по поводу романа Б.
Пастернака «Доктор Живаго»;
- «Ленинградская правда»
от 2 ноября 1958 г. Заявление ТАСС. Письмо Б. Пастернака Н. Хрущеву;
- страница газеты
«Правда» от 6 ноября 1958 г. С письмом Б. Пастернака.
Выдающийся
русский поэт и писатель Борис Пастернак выдвигался на соискание Нобелевской
премии по литературе ежегодно, начиная с 1946 по 1950 год. Наконец в 1958 году,
после того, как лауреат премии Альбер Камю представил комитету премии роман
Пастернака «Доктор Живаго», Пастернака признали достойным Нобелевской премии по
литературе. Писатель стал вторым после И. Бунина русским литератором,
удостоенным лауреатства престижной премии, но правительство СССР и не думало
гордиться таким достижением своего соотечественника, ведь Пастернак получил
премию за произведение, насквозь противоречащее политике большевизма. Началась
массированная кампания, направленная на то, чтобы вынудить Пастернака к эмиграции,
самая настоящая травля.
23
октября 1958 года Президиум ЦК КПСС по записке Суслова принял постановление «О
клеветническом романе Б. Пастернака», в котором присуждение премии признавалось
«враждебным по отношению к нашей стране актом и орудием международной реакции,
направленным на разжигание холодной войны». 27 октября 1958 года постановлением
президиума правления Союза писателей СССР Пастернак был исключен из Союза
писателей СССР.
Публицисты
во всех газетах напечатали злостные публикации о том, что этот «литературный
сорняк» был замечен лишь благодаря антисоветской пропаганде, равно как и Бунин,
которого, как эмигранта, преподнесли над гораздо более талантливыми
современниками.
1
ноября 1958 г. в «Литературной газете» появилась подборка «писем трудящихся»
под общим заголовком: «Гнев и возмущение. Советские люди осуждают действия Б. Пастернака».
Там, среди писем с заголовками: «Прекрасна наша действительность»,
«Пасквилянт», «От эстетства – к моральному падению» – было письмо Филиппа
Васильцева, старшего машиниста экскаватора, «Лягушка в болоте», в котором
говорилось: «Что за оказия? Газеты пишут про какого-то Пастернака. Будто бы
есть такой писатель. Ничего я о нем до сих пор не знал, никогда его книг не
читал. (…) Читателям его произведений видно, что Октябрьская революция ему не
по душе. Так это же не писатель, а белогвардеец. (…) Нет, я не читал
Пастернака. Но знаю: в литературе без лягушек лучше».
Именно
со времени этой кампании фраза «Я Пастернака не читал, но осуждаю» осталась в
русском языке как устойчивое выражение.
Власти
так же как множество других людей, осуждающих известного доселе поэта, не
приняли во внимание, что Нобелевскую премию Пастернаку вручили за значительные
достижения в современной поэзии, а также за продолжение традиций великого
русского эпического романа. Критика в сторону лауреата была такой сильной, что
Пастернак был вынужден отказаться от Нобелевской премии, даже несмотря на то,
что это решение далось ему очень тяжело.
Хотя
эта история ничем хуже исключения из Союза писателей для Пастернака не
закончилась, нервное перенапряжение, пережитое им, впоследствии сказалось на
здоровье поэта, который умер от рака лёгких в мае 1960 года.
Шведская
академия признала отказ Пастернака вынужденным и 9 декабря 1989 года
торжественно вручила медаль сыну поэта, восстановив тем самым историческую
справедливость. Но травля Бориса Пастернака советской прессой, писательскими
организациями и властями навсегда останется черной полосой в истории русской
литературы XX
века.
Комплект
представляет историческую ценность.
